Француз Шарль-Анри Сансон называл себя потомственным палачом и с гордостью отмечал, что за свою долгую карьеру отправил на тот свет сотни соплеменников. Но главное — он прославился изобретением гильотины. Впрочем, если быть совсем точными, он являлся соавтором страшного изобретения и просто пытался присвоить себе пальму первенства. Однако мы, работая над этой статьёй, основывались на его мемуарах.

Династия палачей

Журнал: Тайны 20-го века №38, сентябрь 2018 года
Рубрика: Казни
Автор: Владимир Петров

Революция требует крови!

Профессия (если так можно выразиться) палача досталась Шарлю-Анри по наследству от отца. Сансон добился того, что в 1787 году власти в законодательном порядке объявили эту профессию «почётной». Странно, но парижане стали называть его «самым уважаемым человеком в столице». Он не только ревностно исполнял свои служебные обязанности, регулярно отделяя головы от грешных тел, но и вёл подробный дневник, в котором описывал свои впечатления от казней, дотошно фиксировал эмоции осуждённых на смерть, поведение зрителей и чиновников, наблюдавших за экзекуцией. Дневники продолжил сын палача, а внук талантливо переработал их и издал солидные мемуары под интригующим названием «Записки палача».
Этот труд вызвал огромный читательский интерес, приоткрыв завесу над многими политическими тайнами Франции, и неоднократно переиздавался в разных странах, став потрясающим документом той кровавой эпохи.
Толчком к увеличению числа смертных приговоров в стране послужила Французская революция, уничтожившая феодально-абсолютистскую систему. В 1792 году Франция стала республикой, в ней установилась якобинская диктатура.
— Эти события привели к тому, что палачу Шарлю-Анри Сансону пришлось с головой окунуться в профессиональную деятельность, ибо новая власть жаждала крови. Революционеры стремились поскорее расправиться с аристократами, богатыми буржуа, сторонниками короля, а также с грабителями, фальшивомонетчиками, провокаторами, паникёрами и предателями священного дела революции.
Вот тогда-то и озаботился месье Сансон необходимостью создания простого, дешёвого и надёжного технического устройства для оперативного исполнения смертного приговора.

Приспособление для удобства

«Без этого приспособления процесс казни зависит только от искусства исполнителя, держащего в руках острый меч, а такую ответственность я взять на себя не могу», — отмечал маэстро в своём дневнике, а затем подробно излагал в докладной записке Национальному собранию свои пожелания и соображения. «При отрубании головы мечом ни приговорённый к смерти, ни исполнитель не в состоянии держать себя так, как того требует ритуал. Это я могу утверждать со всей определённостью на основании многолетнего опыта. Осуждённый, независимо от своей воли, яростно сопротивляется, совершает хаотичные телодвижения! — писал неугомонный Сансон. — В результате казнь превращается в страшное мучение и для приговорённого, и для исполнителя. В этой связи предлагаю устройство, позволяющее осуществлять быструю и гуманную казнь в любое время суток».
К описанию новаторского механизма Сансон прилагал подробный чертёж. В его создании ему помогли закадычные друзья и единомышленники: доктор Жозеф Гийотен (Гильотен), а также механик и фортепьянных дел мастер Тобиас Шмидт. Гийотен взял за основу применявшийся в Италии аппарат под названием «маннайя», представлял собой две доски и находящуюся между ними секиру. Гийотен усовершенствовал механизм, в чём ему помог талантливый господин Шмидт. Наблюдая душевные муки Сансона, Шмидт придумал несложное техническое дополнение к устройству, позволяющее добиться горизонтального и неподвижного положения осуждённого, что резко облегчало работу палача. Тому оставалось лишь дёрнуть за верёвку, освобождая таким образом тяжёлый нож, который, падая вниз, в мгновение отсекал голову преступника.

Первое устройство для гуманной казни

Новинку — в честь доктора Гийотена, отдавшего созданию устройства много сил и нервов, — стали называть гильотиной.
«Гильотина резко увеличит эффективность моего труда и позволит поставить казнь на поток! К тому же экзекуцию можно будет проводить и в ночное время, при свете факелов, что резко сократит число осуждённых, томящихся в темнице в ожидании исполнения наказания!» — записал Шарль-Анри Сансон в дневнике.
31 августа 1791 года проект гильотины был представлен на рассмотрение в Национальное собрание.
— Осуждённый не чувствует никакой боли, а лишь ветерок над головой! Гильотина — самый гуманный из всех существующих инструмент казни. Чик — и вы на небесах! — заявил доктор Гийотен, представляя проект, а Сансон добавил:
— С помощью этого устройства я могу отрубить голову любому, а он даже не заметит этого!
Депутаты оценили шутку и отозвались дружным хохотом. Проект гильотины получил их единодушное одобрение. Срочно выделили средства для постройки первого «устройства для гуманной казни».
Испытания были произведены на трупах и показали отличные результаты. Головы отсекались практически мгновенно, а через несколько секунд машина была снова готова к действию. При этом палач, которому до этого приходилось в поте лица махать тяжёлым мечом, почти не испытывал физических нагрузок. Он только приводил лезвие в исходное положение и ждал следующего осуждённого.

Очистить народ от скверны!

Первым казнённым на гильотине стал грабитель Николя Пеллетье, приговорённый к смертной казни за свои жестокие деяния. Народ с восторгом воспринял гильотину. Казнь на площади стала самым популярным зрелищем во Франции.
К тому же республиканская власть пришла к выводу, что только потоки крови могут смыть буржуазную накипь и очистить французский народ от скверны прежних веков.
Сансон работал не покладая рук. Он казнил не только политических врагов режима, но и дезертиров, воров, грабителей, убийц, фальшивомонетчиков… При этом проявлял невиданную твёрдость и полную лояльность новой власти.
Самым сильным потрясением в карьере Сансона стала казнь короля Людовика XVI, которого он безмерно уважал и почитал. В ночь после страшного события палач признался внуку со слезами на глазах: «Царственная кровь, пролитая Конвентом, затмит разум республиканских лидеров. Многочисленные казни станут точкой помешательства. Голова короля открыла собой бездну, в которую покатятся сначала головы приверженцев казнённого, а затем и тех властителей, которые вынесли этот страшный приговор!».
Дальнейший ход событий полностью подтвердил справедливость этих слов.
В своих дневниках Сансон описывал каждую казнь. Если отсекание голов преступникам, бандитам, изменникам, предателям не вызывало у него сильных эмоции, то казнь красивой женщины вводила в депрессию. Закалённый и повидавший многое палач долго переживал, когда ему пришлось отрубить прекрасную головку, принадлежавшую беременной аристократке Корнелии Ладрю. Её отправил на эшафот революционный трибунал, созданный республиканцами. Суровый приговор гласил: «Казнить госпожу Ладрю на гильотине за укрывание в своём фамильном замке сторонников королевской власти».

Нож в горло

Не оставила равнодушной палача и казнь Шарлотты Корде. Господин Сансон прекрасно знал историю убийцы Жана-Поля Марата и сочувствовал девушке.
Впечатлительная Шарлотта с восторгом приняла революцию, искренне радовалась её победам и реформам, но впоследствии жестокость её лидеров привела Шарлотту в отчаяние. Смелая и решительная девица задумала лишить жизни жестокого лидера революционного движения Марата. Этот шаг — по её глубокому убеждению — мог остановить безжалостную мясорубку и сохранить жизни многим достойным гражданам Франции. Она обосновала свой приход к Марату тем, что хочет сообщить ему имена тайных врагов революции. Тиран принял настойчивую визитёршу, сидя в ванне.
Он страдал от кожного заболевания, и тёплая вода облегчала его муки. Оставшись один на один с Маратом, девушка быстро извлекла спрятанный под одеждой нож и вонзила его по самую рукоятку в грудь собеседника. Марат успел прохрипеть: «На помощь!» — и тут же испустил дух. Шарлотту схватили и приговорили к смертной казни. Несмотря на симпатию к девушке, Сансон привёл приговор в исполнение. Придя домой, палач напился и не мог скрыть рыданий от близких.
Беспощадный трибунал, приговоры которого не подлежали обжалованию, дал мощный толчок доносительству. В состав революционного трибунала была введена специальная должность — чиновник по работе с доносчиками, на которого обрушился мощный вал заявлений. Сосед писал на соседа, подчинённый — на начальника. Многие при этом преследовали корыстный интерес, некоторые сводили счёты, мстили за нанесенную обиду. Но были и такие, кто действительно желал выявить и наказать врагов революции.
Это прибавило работы Сансону и его помощникам. Ситуацию в стране усугубил голод. Народ громил торговые лавки и растаскивал по домам продовольствие. Пойманные мародёры тут же отправлялись в трибунал, а оттуда — под нож гильотины.

Палач не знает роздыха,
Но всё же, чёрт возьми,
Работа-то на воздухе,
Работа-то с людьми!

Эти ироничные строки современного поэта Владимира Вишневского наверняка пришлись бы по душе всем палачам, представлявшим знаменитый клан Сансонов. На протяжении многих десятилетий эти люди отправляли на тот свет сограждан, становились свидетелями революций, коварных заговоров, кровавых переворотов, политических интриг, немыслимых карьерных взлётов и чудовищных падений.
Властители умов с быстротой молнии слетали с высоких кресел, представали перед судом, а затем поднимались на эшафот, где попадали в умелые руки Сансонов.